![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
dakarantК словосочетанию «аристократы духа» я, как уже отмечал, отношусь с нежностью, но когда меня вот так прямо спрашивали: дескать, Дим, а что это за зверушки такие, аристократы духа, я вынужден был честно признаваться, что сам толком не знаю. Но слова красивые, ага.
По итогам чтения Рене нашего Генона я кое-что понял. Это не будет реконструкцией учения этого чувака, у него и слов-то таких нет, «аристократия духа», он дядька серьезный и знает, что кому надо, тот знает. Это мое представление на основе Генона, Эволы и – ВНЕЗАПНО – К. Крылова и С.Калугина.
Обычно под аристократами духа понимают людей, которые следуют в своей жизни аристократическим ценностям типа чести, смелости и щедрости. Аристократами плоти в этом случае являются аристократы по происхождению, потомки древних крутых родов – но ясно, что в наше время эти последние нафиг никому не нужны.
В целом это мнение правильно, но, как учил нас аристократ духа товарищ Сталин, все должно быть кАнкретнА!
А кАнкретнА это выглядит так. Есть такая штука, которую мы по-геноновски назовем Принципом. Это типа закон – и в значении научного закона, истинной регулярности, на которой построено мироздание, и в значении юридического закона, т.к. предполагаемое им мироустройство хорошее и правильное и он говорит о том, что должно быть. Он, конечно, невыразим, это же традиционализм, и репрезентирует мировое целое, и в своей всеобъемлющей и не подлежащей определению природе близок к хайдеггеровскому бытию.
Принцип преступить нельзя, но можно уклоняться от его поддержания, искажать и забывать его.
Это и происходило планомерно в истории европейского человечества и, естественно, достигло своего пика к настоящему времени. Сейчас все плохо. Очень плохо. Очень-очень. Нам всем трындец. Совсем скоро. В эфире радио Армагеддон, ЕВПОЧЯ.
Молиться, поститься и слушать радио «Радонеж» уже бесполезно. Тут вот какая фигня.
У Принципа есть способы выражения. Он до тупых человечков должен же как-то доноситься. Человечки тупые, поэтому вынести сияние Принципа в его полном объеме их жалкий разум не может. Перемкнет и загорится. Все существующие религиозные и метафизические, в меньшей степени философские традиции – и есть способы выражения такого Принципа. Есть те, что получше, есть те, что похуже, но в сущности, в той жопе, в которой мы все оказались, это уже монопенисуально. Поэтому можно принимать любую традицию – вот сам Генон невозбранно принял ислам и удалился в египетские пустыни от всего здешнего разврата. И все традиции в силу своей причастности к этому принципу обладают таким внутренним единством, что Генон их лихо сопоставляет, так что нормальные ученые –востоковеды в гробах вращаются и газировкой на заседаниях давятся. А чо, говорит Генон, мне можно, я внутри Традиции, я кусочек Принципа видел, я все знаю, а вы, лошары, выверяйте свои параллели.
Традиция и означает «передача». Передача знания о Принципе, позволяющего этот принцип поддерживать и утверждать. Передачу нужно поддерживать. Как на торренте – поддерживай раздачу! Поддерживай раздачу, сука!
Раньше были специальные такие чуваки, которые раздачу поддерживали. Жрецы и прочие разные. Каждый человек занимал отведенное ему в общей системно-иерархической картине место и занимался своим делом. Я раньше думал, что в силу этого все были равны в отношении поддержания Принципа и осуществлялась своеобразная такая традиционная демократия. Но нет, не надо этих фошыстов облагораживать. Тупое быдло типа крестьян не должно было, конечно, за пределы своего крестьянского места вылезать, но само наличие крестьян не сильно влияло на Принцип. Поскольку крестьянам Принцип был в общем по барабану. Они про него не знали, ну и он на них чихать хотел.
Другое дело жрецы. Они про принцип знали и уже тем самым поддерживали его существование. Существовал парадоксальный замкнутый круг, как пишет Генон в книге «Духовное владычество и мирская власть»: мир устроен таким образом, чтобы существовали люди, репрезентирующие глубинные основы этого устройства – и существование таких людей не просто поддерживает, но и учреждает такое устройство мира.
Но вот этих чуваков, поддерживающих и учреждающих, с их золотого трона прогнали. В вечности, конечно, трон сохранился – место в космической иерархии для таких людей уготовано. У них природа такая. Крестьянин от жреца отличается, так сказать, онтологически.
И когда жрец лишен своего эмпирического трона, он должен копаться в своей онтологии. Непосредственный доступ к Принципу закрыт. Мы все одинаково лузеры. Но поскольку принцип есть то, что если и не дает нам само наше существование, то определяет нашу природу – надо углубляться в себя. Как поет Калугин:
Тьма и вьюга, и слёзы из глаз
Мы идём через ночь, не надеясь достигнуть рассвета
В этих льдах за пределом широт
Нет иного рассвета, чем в нас
В нашем сердце - огонь, озаряющий стороны света.
И это, может, единственное, что мне безоговорочно нравится во всей этой шняге.
Копаться в себе надо для того, чтобы обнаружить свою крутость, т.е. причастность Принципу. Интересно, что неудача практически невозможна. Ибо если ты начал копаться в себе – ты уже типа не тупое быдло. Ты крутой.
И когда ты обнаружишь причастность свою чему-то высшему, ты должен, как правильный пасан, этому Высшему-Господину-В-Себе служить. Ибо Господин этот – истинный. А как же истинному господину не служить, если он истинный? Его как увидишь – сразу понятно становится, что он – Господин. В натуре.
Так вот, аристократ духа – это тот, кто в эпоху забвения и искажения Принципа сохраняет ему верность. Т.е. служит ему. Отсюда, от служения, и все аристократические добродетели, добродетели служилых людей – верность, честь, особое отношение к смерти.
В этом служении и состоит свобода. Логика тут примерно кантовская. Почему выполнять моральный долг – значит быть свободным? Потому что он, среди прочего, соответствует твоей истинной природе. Ты разумное существо, а не чучело там какое-нибудь. Поэтому когда ты следуешь разуму, ты крутой. Ты следуешь, в сущности, истинному себе.
Так и здесь – ты следуешь истинному себе. Ты утверждаешь свою волю. Именно свою, а не подпадаешь под действие притяжения разных пустяковых вещей типа: вино, машины, девочки…
Как это так – служить? А так: надо жить так, чтобы твои действия одновременно поддерживали-устанавливали Принцип, делая его существующим, и удостоверяли его правильность и благость, так сказать, возносили ему хвалу. Ну, примерно как говорят – «во славу Божию». Можно выполнять свою работу во славу Божию, и тогда она – благо. А можно во славу себя, например, и тогда это хреново.
Или вот еще – искусство как хвала Господу. Поешь ты о какой-нибудь херне – но и Господа при этом хвалишь.
Такие вот они, аристократы духа. Они, а не мы. Ясно, что ни я, ни большинство моих друзей до такого не дошли.
И я не знаю, как это делается конкретно, в натуре. Не знаю. Не у меня надо спрашивать.
Ищите и обрящете, просите и дано будет вам.
Ага.
По итогам чтения Рене нашего Генона я кое-что понял. Это не будет реконструкцией учения этого чувака, у него и слов-то таких нет, «аристократия духа», он дядька серьезный и знает, что кому надо, тот знает. Это мое представление на основе Генона, Эволы и – ВНЕЗАПНО – К. Крылова и С.Калугина.
Обычно под аристократами духа понимают людей, которые следуют в своей жизни аристократическим ценностям типа чести, смелости и щедрости. Аристократами плоти в этом случае являются аристократы по происхождению, потомки древних крутых родов – но ясно, что в наше время эти последние нафиг никому не нужны.
В целом это мнение правильно, но, как учил нас аристократ духа товарищ Сталин, все должно быть кАнкретнА!
А кАнкретнА это выглядит так. Есть такая штука, которую мы по-геноновски назовем Принципом. Это типа закон – и в значении научного закона, истинной регулярности, на которой построено мироздание, и в значении юридического закона, т.к. предполагаемое им мироустройство хорошее и правильное и он говорит о том, что должно быть. Он, конечно, невыразим, это же традиционализм, и репрезентирует мировое целое, и в своей всеобъемлющей и не подлежащей определению природе близок к хайдеггеровскому бытию.
Принцип преступить нельзя, но можно уклоняться от его поддержания, искажать и забывать его.
Это и происходило планомерно в истории европейского человечества и, естественно, достигло своего пика к настоящему времени. Сейчас все плохо. Очень плохо. Очень-очень. Нам всем трындец. Совсем скоро. В эфире радио Армагеддон, ЕВПОЧЯ.
Молиться, поститься и слушать радио «Радонеж» уже бесполезно. Тут вот какая фигня.
У Принципа есть способы выражения. Он до тупых человечков должен же как-то доноситься. Человечки тупые, поэтому вынести сияние Принципа в его полном объеме их жалкий разум не может. Перемкнет и загорится. Все существующие религиозные и метафизические, в меньшей степени философские традиции – и есть способы выражения такого Принципа. Есть те, что получше, есть те, что похуже, но в сущности, в той жопе, в которой мы все оказались, это уже монопенисуально. Поэтому можно принимать любую традицию – вот сам Генон невозбранно принял ислам и удалился в египетские пустыни от всего здешнего разврата. И все традиции в силу своей причастности к этому принципу обладают таким внутренним единством, что Генон их лихо сопоставляет, так что нормальные ученые –востоковеды в гробах вращаются и газировкой на заседаниях давятся. А чо, говорит Генон, мне можно, я внутри Традиции, я кусочек Принципа видел, я все знаю, а вы, лошары, выверяйте свои параллели.
Традиция и означает «передача». Передача знания о Принципе, позволяющего этот принцип поддерживать и утверждать. Передачу нужно поддерживать. Как на торренте – поддерживай раздачу! Поддерживай раздачу, сука!
Раньше были специальные такие чуваки, которые раздачу поддерживали. Жрецы и прочие разные. Каждый человек занимал отведенное ему в общей системно-иерархической картине место и занимался своим делом. Я раньше думал, что в силу этого все были равны в отношении поддержания Принципа и осуществлялась своеобразная такая традиционная демократия. Но нет, не надо этих фошыстов облагораживать. Тупое быдло типа крестьян не должно было, конечно, за пределы своего крестьянского места вылезать, но само наличие крестьян не сильно влияло на Принцип. Поскольку крестьянам Принцип был в общем по барабану. Они про него не знали, ну и он на них чихать хотел.
Другое дело жрецы. Они про принцип знали и уже тем самым поддерживали его существование. Существовал парадоксальный замкнутый круг, как пишет Генон в книге «Духовное владычество и мирская власть»: мир устроен таким образом, чтобы существовали люди, репрезентирующие глубинные основы этого устройства – и существование таких людей не просто поддерживает, но и учреждает такое устройство мира.
Но вот этих чуваков, поддерживающих и учреждающих, с их золотого трона прогнали. В вечности, конечно, трон сохранился – место в космической иерархии для таких людей уготовано. У них природа такая. Крестьянин от жреца отличается, так сказать, онтологически.
И когда жрец лишен своего эмпирического трона, он должен копаться в своей онтологии. Непосредственный доступ к Принципу закрыт. Мы все одинаково лузеры. Но поскольку принцип есть то, что если и не дает нам само наше существование, то определяет нашу природу – надо углубляться в себя. Как поет Калугин:
Тьма и вьюга, и слёзы из глаз
Мы идём через ночь, не надеясь достигнуть рассвета
В этих льдах за пределом широт
Нет иного рассвета, чем в нас
В нашем сердце - огонь, озаряющий стороны света.
И это, может, единственное, что мне безоговорочно нравится во всей этой шняге.
Копаться в себе надо для того, чтобы обнаружить свою крутость, т.е. причастность Принципу. Интересно, что неудача практически невозможна. Ибо если ты начал копаться в себе – ты уже типа не тупое быдло. Ты крутой.
И когда ты обнаружишь причастность свою чему-то высшему, ты должен, как правильный пасан, этому Высшему-Господину-В-Себе служить. Ибо Господин этот – истинный. А как же истинному господину не служить, если он истинный? Его как увидишь – сразу понятно становится, что он – Господин. В натуре.
Так вот, аристократ духа – это тот, кто в эпоху забвения и искажения Принципа сохраняет ему верность. Т.е. служит ему. Отсюда, от служения, и все аристократические добродетели, добродетели служилых людей – верность, честь, особое отношение к смерти.
В этом служении и состоит свобода. Логика тут примерно кантовская. Почему выполнять моральный долг – значит быть свободным? Потому что он, среди прочего, соответствует твоей истинной природе. Ты разумное существо, а не чучело там какое-нибудь. Поэтому когда ты следуешь разуму, ты крутой. Ты следуешь, в сущности, истинному себе.
Так и здесь – ты следуешь истинному себе. Ты утверждаешь свою волю. Именно свою, а не подпадаешь под действие притяжения разных пустяковых вещей типа: вино, машины, девочки…
Как это так – служить? А так: надо жить так, чтобы твои действия одновременно поддерживали-устанавливали Принцип, делая его существующим, и удостоверяли его правильность и благость, так сказать, возносили ему хвалу. Ну, примерно как говорят – «во славу Божию». Можно выполнять свою работу во славу Божию, и тогда она – благо. А можно во славу себя, например, и тогда это хреново.
Или вот еще – искусство как хвала Господу. Поешь ты о какой-нибудь херне – но и Господа при этом хвалишь.
Такие вот они, аристократы духа. Они, а не мы. Ясно, что ни я, ни большинство моих друзей до такого не дошли.
И я не знаю, как это делается конкретно, в натуре. Не знаю. Не у меня надо спрашивать.
Ищите и обрящете, просите и дано будет вам.
Ага.
