Поубивав бы.

Я мало кого и что ненавижу в этой жизни, но есть одна категория (не)людей, которые вызывают во мне такое чувство - это хамы. Против хамства я, как русский интеллигент и вообще скромный человек, совершенно бессилен, а ненависть - всегда оборотная сторона бессилия. конечно, ненависть может нести сильный творческий заряд - помнится, мы с одной, э, как бы это сказать, чтоб никого не запалить, молодежной активисткой, обсуждали, что чувствует человек, которого омоновцы обиходуют дубинками - мне-то, по счастью, этого испытать не пришлось, а вот ей - таки да, и промелькнуло такое, что человек этот приобретатет мощнейший заряд протестной энергии - но ясно, что заряд этот - следствие бессилия.
Ну так вот, я перед хамами бессилен, и ненависть обращается прежде всего на меня самого - ненависть как эффект несовпадения с собой, как плата за это несовпадение, и уже во вторую очередь - на тех, кто меня в такое положение поставил. И если бы у меня было ружье, как писал когда-то Ивангог, я бы поубивал довольно много народу, хотя бы потому, что эту свою ненависть я редко выплескиваю, скорее загоняю вглубь, и всем ясно, чем это может грозить - да, я бы грохнул и продавщицу с голосом прапорщика из соседнего магаза, швыряющую на прилавок колбасу, а поверх прилавка - уничтожающие взгляды и уничижительные реплики, и молодчика этого здорового, три складки на шее, прущего без очереди, и парочку бабок в трамвае, и водятла на тонированной девятке, и мажоров из 1 Гума, и чиновника в костюмчике, прямо так зашел бы в кабинет - и, ну вы поняли.
А если серьезно, то самый сильный протест вызывает ощущение нормальности этого хамства - когда человек не просто комплексом вахтера страдает, а считает естественным такое положение дел, что все ему по гроб жизни обязаны - когда он не пытается это доказать, а ведет себя так, словно это уже давно доказано. В первом случае он словно бы вызывает тебя на бой, выпендривается - а вот я какой, а ты кто такой, чмо, ты ваще с какого раена, слышь ты - и твоя ненависть является естественным ответом на этот выпад, ты можешь, ты имеешь право противостоять ему, и в этом смысле ему равен. Во втором же случае у тебя отнимают даже право возмущаться, ты раб, а не соперник, тебе указывают собственное место с непосредственностью, в которой таится даже некоторое очарвание, от тебя не ждут сопротивления, это оскорбляет куда сильнее любых слов и действий.
И в этом последнем случае как раз и надо отчаянно сопротивляться, а в первом наилучшим оружием может оказаться как раз высокомерное молчание - хотя, конечно, все зависит от конкретной ситуации.

Это получилось как своеобразное пересечение вот этого рассуждения и поста Крылова - я типа давно так думал, а вот эти ребята меня спровоцировали написать.

Поубивав бы.

Я мало кого и что ненавижу в этой жизни, но есть одна категория (не)людей, которые вызывают во мне такое чувство - это хамы. Против хамства я, как русский интеллигент и вообще скромный человек, совершенно бессилен, а ненависть - всегда оборотная сторона бессилия. конечно, ненависть может нести сильный творческий заряд - помнится, мы с одной, э, как бы это сказать, чтоб никого не запалить, молодежной активисткой, обсуждали, что чувствует человек, которого омоновцы обиходуют дубинками - мне-то, по счастью, этого испытать не пришлось, а вот ей - таки да, и промелькнуло такое, что человек этот приобретатет мощнейший заряд протестной энергии - но ясно, что заряд этот - следствие бессилия.
Ну так вот, я перед хамами бессилен, и ненависть обращается прежде всего на меня самого - ненависть как эффект несовпадения с собой, как плата за это несовпадение, и уже во вторую очередь - на тех, кто меня в такое положение поставил. И если бы у меня было ружье, как писал когда-то Ивангог, я бы поубивал довольно много народу, хотя бы потому, что эту свою ненависть я редко выплескиваю, скорее загоняю вглубь, и всем ясно, чем это может грозить - да, я бы грохнул и продавщицу с голосом прапорщика из соседнего магаза, швыряющую на прилавок колбасу, а поверх прилавка - уничтожающие взгляды и уничижительные реплики, и молодчика этого здорового, три складки на шее, прущего без очереди, и парочку бабок в трамвае, и водятла на тонированной девятке, и мажоров из 1 Гума, и чиновника в костюмчике, прямо так зашел бы в кабинет - и, ну вы поняли.
А если серьезно, то самый сильный протест вызывает ощущение нормальности этого хамства - когда человек не просто комплексом вахтера страдает, а считает естественным такое положение дел, что все ему по гроб жизни обязаны - когда он не пытается это доказать, а ведет себя так, словно это уже давно доказано. В первом случае он словно бы вызывает тебя на бой, выпендривается - а вот я какой, а ты кто такой, чмо, ты ваще с какого раена, слышь ты - и твоя ненависть является естественным ответом на этот выпад, ты можешь, ты имеешь право противостоять ему, и в этом смысле ему равен. Во втором же случае у тебя отнимают даже право возмущаться, ты раб, а не соперник, тебе указывают собственное место с непосредственностью, в которой таится даже некоторое очарвание, от тебя не ждут сопротивления, это оскорбляет куда сильнее любых слов и действий.
И в этом последнем случае как раз и надо отчаянно сопротивляться, а в первом наилучшим оружием может оказаться как раз высокомерное молчание - хотя, конечно, все зависит от конкретной ситуации.

Это получилось как своеобразное пересечение вот этого рассуждения и поста Крылова - я типа давно так думал, а вот эти ребята меня спровоцировали написать.