Профессиональный кретинизм

За окном копошится сырая ночная мгла. Иногда мне кажется, что она живая, и, поворачиваясь к окну, я подмигиваю ей. Как сообщнице.
Романтично захлопывать последнюю страницу бумажной книги, еще романтичнее – последнюю страницу толстой тетради с чистовиком рукописи гениального романа. Чуть менее романтично особенно громко жамкать по клавише печатной машинки, ставя последнюю точку. Но совсем не романтично – закрывать вордовский документ с какой-нибудь законченной фигней. Никакой тебе горы с плеч даже. Не говоря уже о творческом экстазе.

Мне кажется, что я имею право сказать, что кое-что я умею. Я умею писать тексты. Делать это как ремесленник, как, прости Господи, профессионал, оттачивая и отшлифовывая фразы, а главное – зная, чего именно ты этим текстом и каждым его словом хочешь добиться – и добиваешься. Это не означает преследование прямо-таки жестко корыстных целей, как там у Лаврентия – повелевать тупыми массами (с помощью жж, ага, щас), это просто означает, что в каждом случае ты отдаешь себе отчет, почему выбрал именно эту фразу, а не другую.
Ну и всякие мелочи типа композиции, организации текста (самое главное и сложное – понять, с чего начать). Это не значит, что я все тексты так сознательно пишу. Но я могу это делать, и иногда делаю. Вот текст про работу был написан совершенно сознательно, я над ним работал, почти как профессионал. Этот – так, серединка на половинку. Первый абзац я придумал и решил его поместить в начале, а сейчас пишу ровно так, как приходит в голову.

И да, от такой работы над текстом я получаю вполне явное удовольствие, и от ее завершения тоже, если текст хороший получился. Не удовольствие от процесса письма, как у некоторых сумасшедших, не удовольствие от предполагаемого эффекта, а удовольствие ремесленника, который делает или сделал хорошую вещь. Слабенькое такое, но положительное чувство.
Но это еще не критерий. Почему я все-таки думаю, что я – умею?( Read more... )

Профессиональный кретинизм

За окном копошится сырая ночная мгла. Иногда мне кажется, что она живая, и, поворачиваясь к окну, я подмигиваю ей. Как сообщнице.
Романтично захлопывать последнюю страницу бумажной книги, еще романтичнее – последнюю страницу толстой тетради с чистовиком рукописи гениального романа. Чуть менее романтично особенно громко жамкать по клавише печатной машинки, ставя последнюю точку. Но совсем не романтично – закрывать вордовский документ с какой-нибудь законченной фигней. Никакой тебе горы с плеч даже. Не говоря уже о творческом экстазе.

Мне кажется, что я имею право сказать, что кое-что я умею. Я умею писать тексты. Делать это как ремесленник, как, прости Господи, профессионал, оттачивая и отшлифовывая фразы, а главное – зная, чего именно ты этим текстом и каждым его словом хочешь добиться – и добиваешься. Это не означает преследование прямо-таки жестко корыстных целей, как там у Лаврентия – повелевать тупыми массами (с помощью жж, ага, щас), это просто означает, что в каждом случае ты отдаешь себе отчет, почему выбрал именно эту фразу, а не другую.
Ну и всякие мелочи типа композиции, организации текста (самое главное и сложное – понять, с чего начать). Это не значит, что я все тексты так сознательно пишу. Но я могу это делать, и иногда делаю. Вот текст про работу был написан совершенно сознательно, я над ним работал, почти как профессионал. Этот – так, серединка на половинку. Первый абзац я придумал и решил его поместить в начале, а сейчас пишу ровно так, как приходит в голову.

И да, от такой работы над текстом я получаю вполне явное удовольствие, и от ее завершения тоже, если текст хороший получился. Не удовольствие от процесса письма, как у некоторых сумасшедших, не удовольствие от предполагаемого эффекта, а удовольствие ремесленника, который делает или сделал хорошую вещь. Слабенькое такое, но положительное чувство.
Но это еще не критерий. Почему я все-таки думаю, что я – умею?( Read more... )