Нужно коснуться земли

Бывает такое ощущение предела. Типа все, больше я не могу. Это состояние наступает совершенно неожиданно и всегда некстати. Бороться с ним практически невозможно. Есть точка зрения, что неодолимость этого «больше не могу» - характерная черта русского человека. Не знаю, вряд ли.
У Шукшина есть такой рассказ. Мужик, который сидел в колонии за что-то типа кражи мешка картошки, появляется в родной деревне. Говорит, что его отпустили досрочно за хорошее поведение. Все радуются, пьют и гуляют. Он обнимает своих родственников, друзей и все такое. Скоро приезжает милиция. Мужик, оказывается, сбежал. Причем досидеть ему оставалось какой-то смешной срок по сравнению с тем, что он уже отсидел. «Ты что, идиот! – орет на него мент, - тебе теперь за побег еще надбавят. Ты хотя бы спратялся бы нормально, а то сразу пришел в родную деревню, где тебя в первую очередь и стали искать». На что мужик отвечает в том смысле, что, мол, мочи нет, гражданин начальник, так хотелось воздухом свободы подышать. Вот и убег. Глотнул – а теперь хоть еще на 10 лет.
Суть в том, что побег был абсолютно нерациональным. Ему досидеть оставалось меньше, чем до деревни добираться. Но настал какой-то момент, когда он просто не мог больше выносить такого модуса своего существования. И убег нафиг.
У меня тоже бывают такие моменты. Когда хочется плюнуть на все и порвать со всем. Не просто там уехать отдохнуть, а именно сорвать важное мероприятие, демонстративно положить на все и радикально сменить положение в пространственно-временном континууме. Да, даже во временном. Чтобы время остановилось.
Но сейчас – не такая ситуация. Нет ощущения предела, есть просто знание, что дальнейшее существование в таком режиме, в каком существую я – это деградация. Очень спокойное, холодное, внешне-отстраненное знание – как знание о собственной болезни, не проявляющейся внешне, но носимой внутри. Я поставил себе диагноз. Если не принимать меры, то я буду дальше погружаться в пучину обывательского автоматизма, мучиться собственной бесплодностью и катиться по наклонной. В конце концов я, конечно, вылезу и преодолею – где наша не пропадала? – но эти рецидивы грозят, если их старательно перебаливать, а не лечить, полной интеллектуально-духовно-творческой и – жизненной что ли – импотенцией.
А что надо? Надо срочно сменить модус бытия, как я это называю.
( Read more... )

Нужно коснуться земли

Бывает такое ощущение предела. Типа все, больше я не могу. Это состояние наступает совершенно неожиданно и всегда некстати. Бороться с ним практически невозможно. Есть точка зрения, что неодолимость этого «больше не могу» - характерная черта русского человека. Не знаю, вряд ли.
У Шукшина есть такой рассказ. Мужик, который сидел в колонии за что-то типа кражи мешка картошки, появляется в родной деревне. Говорит, что его отпустили досрочно за хорошее поведение. Все радуются, пьют и гуляют. Он обнимает своих родственников, друзей и все такое. Скоро приезжает милиция. Мужик, оказывается, сбежал. Причем досидеть ему оставалось какой-то смешной срок по сравнению с тем, что он уже отсидел. «Ты что, идиот! – орет на него мент, - тебе теперь за побег еще надбавят. Ты хотя бы спратялся бы нормально, а то сразу пришел в родную деревню, где тебя в первую очередь и стали искать». На что мужик отвечает в том смысле, что, мол, мочи нет, гражданин начальник, так хотелось воздухом свободы подышать. Вот и убег. Глотнул – а теперь хоть еще на 10 лет.
Суть в том, что побег был абсолютно нерациональным. Ему досидеть оставалось меньше, чем до деревни добираться. Но настал какой-то момент, когда он просто не мог больше выносить такого модуса своего существования. И убег нафиг.
У меня тоже бывают такие моменты. Когда хочется плюнуть на все и порвать со всем. Не просто там уехать отдохнуть, а именно сорвать важное мероприятие, демонстративно положить на все и радикально сменить положение в пространственно-временном континууме. Да, даже во временном. Чтобы время остановилось.
Но сейчас – не такая ситуация. Нет ощущения предела, есть просто знание, что дальнейшее существование в таком режиме, в каком существую я – это деградация. Очень спокойное, холодное, внешне-отстраненное знание – как знание о собственной болезни, не проявляющейся внешне, но носимой внутри. Я поставил себе диагноз. Если не принимать меры, то я буду дальше погружаться в пучину обывательского автоматизма, мучиться собственной бесплодностью и катиться по наклонной. В конце концов я, конечно, вылезу и преодолею – где наша не пропадала? – но эти рецидивы грозят, если их старательно перебаливать, а не лечить, полной интеллектуально-духовно-творческой и – жизненной что ли – импотенцией.
А что надо? Надо срочно сменить модус бытия, как я это называю.
( Read more... )