К феноменологии «Обитаемого острова» (про книжку).

Я знаю то, что со мной в этот день не умрет,
Нет ни единой возможности их победить.
Но им нет права на то, чтобы видеть восход,
У них вообще нет права на то, чтобы жить.
И я трублю в мой расколотый рог боевой,
Я поднимаю в атаку погибшую рать,
И я кричу им - "Вперед!", я кричу им - "За мной!"
Раз не осталось живых, значит мертвые - встать!
С. Калугин

Напишу некоторые соображения по поводу оригинального романа Стругацких – это не имеет никакого отношения к фильму, который я никак не соберусь посмотреть, а основано исключительно на книге, которую я читал и пересказывать которую у меня желания нет, хотя я постараюсь писать так, чтобы было понятно даже не читавшим.
Максим Камеррер (главный герой, житель райской коммунистической земли, попадающий на грязную, растерзанную войнами, неблагополучную планету Саракш, управляемую тоталитарными диктатурами) представляет собой нечто вроде морального автомата (о котором, кстати, говорит иногда Сафронов со своим «придерживанием дверей в метро»). В своей деятельности (которая и составляет содержание романа) он (Камеррер, а не Сафронов) не руководствуется ни идеей о справедливом устройстве общества и необходимости «воспитания масс в духе добра и взаимной любви», ни рациональным расчетом относительных выгод и недостатков того или иного государственного устройства, ни даже некоторыми инстинктами, как это может показаться на первый взгляд. Т.е. то, чем он руководствуется, являет собой нечто вроде инстинкта – но инстинкта морального – и это не просто инстинкт, но сама суть его существа, неотделимая от его Я.
Когда Сергей Переслегин пытался реконструировать принцип управления, осуществляемый в коммунистическом мире братьев Стругацких, он сформулировал следующее положение: каждый землянин (представитель коммунистического общества) сам себе законодатель и сам себе исполнитель – но при этом он неотличим от земного общества, поэтому конфликта между законодательством индивида и законодательством общества не может быть априори. Мораль Стругацких и Камеррера – не отвлеченная кантовская мораль, а мораль, предполагающая в качестве своих элементов определенную форму социальной организации и определенную психологическую конструкцию индивида. При этом саму суть этой конструкции и этой организации составляет мораль – так что моральная инстанция землянина-коммунара тождественна его Я, его самости, она составляет необходимое условие его жизни – и при этом неотделима от специфической организации социальной реальности. ( Read more... )

К феноменологии «Обитаемого острова» (про книжку).

Я знаю то, что со мной в этот день не умрет,
Нет ни единой возможности их победить.
Но им нет права на то, чтобы видеть восход,
У них вообще нет права на то, чтобы жить.
И я трублю в мой расколотый рог боевой,
Я поднимаю в атаку погибшую рать,
И я кричу им - "Вперед!", я кричу им - "За мной!"
Раз не осталось живых, значит мертвые - встать!
С. Калугин

Напишу некоторые соображения по поводу оригинального романа Стругацких – это не имеет никакого отношения к фильму, который я никак не соберусь посмотреть, а основано исключительно на книге, которую я читал и пересказывать которую у меня желания нет, хотя я постараюсь писать так, чтобы было понятно даже не читавшим.
Максим Камеррер (главный герой, житель райской коммунистической земли, попадающий на грязную, растерзанную войнами, неблагополучную планету Саракш, управляемую тоталитарными диктатурами) представляет собой нечто вроде морального автомата (о котором, кстати, говорит иногда Сафронов со своим «придерживанием дверей в метро»). В своей деятельности (которая и составляет содержание романа) он (Камеррер, а не Сафронов) не руководствуется ни идеей о справедливом устройстве общества и необходимости «воспитания масс в духе добра и взаимной любви», ни рациональным расчетом относительных выгод и недостатков того или иного государственного устройства, ни даже некоторыми инстинктами, как это может показаться на первый взгляд. Т.е. то, чем он руководствуется, являет собой нечто вроде инстинкта – но инстинкта морального – и это не просто инстинкт, но сама суть его существа, неотделимая от его Я.
Когда Сергей Переслегин пытался реконструировать принцип управления, осуществляемый в коммунистическом мире братьев Стругацких, он сформулировал следующее положение: каждый землянин (представитель коммунистического общества) сам себе законодатель и сам себе исполнитель – но при этом он неотличим от земного общества, поэтому конфликта между законодательством индивида и законодательством общества не может быть априори. Мораль Стругацких и Камеррера – не отвлеченная кантовская мораль, а мораль, предполагающая в качестве своих элементов определенную форму социальной организации и определенную психологическую конструкцию индивида. При этом саму суть этой конструкции и этой организации составляет мораль – так что моральная инстанция землянина-коммунара тождественна его Я, его самости, она составляет необходимое условие его жизни – и при этом неотделима от специфической организации социальной реальности. ( Read more... )