«Обитаемый остров»: а теперь про фильм.
Jan. 13th, 2009 07:42 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
dakarantФильм – говно.
Чего и следовало ожидать.
Воспроизводя роман Стругацких почти буквально, режиссер, оператор и сценаристы (главным образом, конечно, режиссер) внесли некоторые, казавшиеся малозначительными, изменения – и от Стругацких в фильме не осталось ровным счетом ничего. Бондарчук как-то говорил, что сатира на СССР, которым был роман АБС, сейчас мало кого интересует – пусть, но создали бы хоть что-нибудь. Так нет же. Просто хаотично налепили голливудские штампы – настолько узнаваемо, что смахивает на пародию – и все. Фильм оказался пустышкой, просто забавной историей со спецэффектами. Однако по сравнению с аналогичными голливудскими пустышками он неконкурентоспособен. Можно было вылезти лишь на месседже – у Стругацких он был, а у Бондарчука – нету.
Первой ошибкой было брать в качестве сценаристов супругов Дяченко. Они – лучшие, на мой взгляд, фантасты в российско-украинском секторе этого жанра (а я этот сектор немного знаю), но фантастика их весьма специфична. Их проза напоминает скорее Кафку и Гофмана, нежели традиционную фантастику – и подпускать их к Стругацким было в принципе нельзя. Подпустили – и отсюда какие-то готические серьезные мальчики, шляющиеся по парку и носящие на руках белые головы манекенов, заставляющие вспомнить об «Омене», жуткие куклы, оживающие и рвущиеся на зрителя, фантасмагорически вавилонский город и – это, а не розовый танк, рассмешило меня больше всего – дикторы Центрального Телевидения с готическим мэйк-апом: выбеленными лицами и начерненными бровями.
Дальше – больше. Ну ладно, не хотите признавать планету Саракш пережившей атомную войну и ковровые бомбардировки, устраиваете роскошный парк со столетними дубами, по которому гуляют влюбленные Макс и Рада Гаал – но тогда какого хрена Максим, поймав в расположенном в центре этого парка пруду рыбу, говорит: «Ее нельзя есть, она радиоактивная»?
Ну ладно, хотите приблизить героя к зрителю и включаете монолог неизвестной бабуси о том, какой Макс раздолбай, что он не может закончить университет и у него сессия на носу, а он дурака валяет – с ума сойти, какие в мире полдня университеты нах! какие сессии нах! – но тогда зачем включаете в фильм эпизод из романа, где Макс, небрежно пролистав учебник по демографии, запоминает всю содержащуюся там информацию, может ей свободно оперировать и критически ее оценивать?
Ну ладно, спишем недовольство фанатов АБС вроде меня, которые ворчат, что в банде Крысолова, с которой расправляется Максим, вместо классических гопников – руки в карманы, сигарета во рту, грязная подворотня, «Слышь!» - ниндзя в цилиндрах и с катанами, сцена драки с которыми тупо стырена из «V значит Вендетта»; что вместо плоского, прижавшегося к земле города с безликой спешащей по своим делам толпой, нечто типично-голливудское – сверкающие небоскребы, монорельс, какие-то огоньки на головокружительной высоте, пестрая ярмарочная толпа уродцев; что вместо толстого, вечно всем недовольного совкового администратора Фанка какой-то маленький Гитлер с челкой, стыренный из «Пятого элемента»; что вместо зеленоглазого и лопоухого Странника, нелепость облика которого призвана контрастировать с его выдающейся ролью, железный чекист; что вместо экстатического, сводящего с ума восторга при лучевых ударах (очнувшиеся после них люди не помнят, что они только что делали), тупое выкрикивание рифмовок, исполненных ненависти без капли счастья; что вместо голой радиоактивной пустыни, куда должен уезжать Макс на танке, поля ветроэнергетических установок; что вместо обычной армии – Гвардии, где возможны и бардовские песни под гитару, и воровство завхозов, и дружеские перебранки, металлический строй неонацистских роботов; наконец, что вместо брутального воплощения гуманистического идеала, отчаянно страдающего при виде бедствий Саракша, какой-то мажор-разгильдяй, «красивый мальчик для Лаврентия» (с), циничный ловелас (в романе Рада была первой любовью героя, а в фильме он, бросив на Земле какую-то китаянку – она ему звонит, а он трубку не берет, с Радой, тем не менее, замутить не отказывается), забивающий универ таким причудливым способом. Это нормально, экранизация не должна повторять первоисточник, но зачем так нарочито все переворачивать?
А ведь все, в сущности, просто. Стругацкие описывали планету Саракш так, чтобы читатель узнал в быте ее жителей – свой быт, и себя и своих друзей – в самих жителях. Чтобы высветить всю неприглядность мира, с которым так свыклись, что он кажется единственно возможным, нужны были глаза пришельца иного мира – типичный случай в фантастике. И направление взгляда Максима Камеррера, пришельца из Рая, как бы говорит читателям романа: «Опомнитесь, оглядитесь вокруг себя – вы живете так ужасно, но вы можете жить по-другому, вы же люди, все в ваших руках, нужно только понять, что живете вы неправильно, и поверить, что в ваших силах наладить нормальную, правильную, лучшую жизнь».
У Бондарчука оптика перевернута. Его Камеррер – раздолбай-мажор, считающий занудами родителей, забивающий универ в желании свободной и беззаботной жизни, должен соответствовать зрителю. Зритель должен узнать в нем себя и увидеть, с какой легкостью, особо не задумываясь, Макс не просто осваивается на отвратительно-фантастичной планете, но легко перекраивает ее под себя.
Таким образом, месседж все-таки есть. Но он сугубо пропагандистский. Фильм Бондарчука – рассказ о том, как «нашист», богатенький и беззаботный красавец одной левой разруливает ситуацию в некоем фашистском государстве. Фильм как бы говорит: «Зритель, будь вот таким – мускулистым, мажористым, беззаботным, не забивай себе голову дурацкими проблемами, устраивай везде жизнь так, как ты хочешь, ведь ты – хозяин жизни!» И клейма «Наших», «России молодой» и «Молодой гвардии» - а в перспективе «путинского среднего класса» - проступает на челе Василия Степанова.
А за его спиной встает призрак новых лучевых башен.
Чего и следовало ожидать.
Воспроизводя роман Стругацких почти буквально, режиссер, оператор и сценаристы (главным образом, конечно, режиссер) внесли некоторые, казавшиеся малозначительными, изменения – и от Стругацких в фильме не осталось ровным счетом ничего. Бондарчук как-то говорил, что сатира на СССР, которым был роман АБС, сейчас мало кого интересует – пусть, но создали бы хоть что-нибудь. Так нет же. Просто хаотично налепили голливудские штампы – настолько узнаваемо, что смахивает на пародию – и все. Фильм оказался пустышкой, просто забавной историей со спецэффектами. Однако по сравнению с аналогичными голливудскими пустышками он неконкурентоспособен. Можно было вылезти лишь на месседже – у Стругацких он был, а у Бондарчука – нету.
Первой ошибкой было брать в качестве сценаристов супругов Дяченко. Они – лучшие, на мой взгляд, фантасты в российско-украинском секторе этого жанра (а я этот сектор немного знаю), но фантастика их весьма специфична. Их проза напоминает скорее Кафку и Гофмана, нежели традиционную фантастику – и подпускать их к Стругацким было в принципе нельзя. Подпустили – и отсюда какие-то готические серьезные мальчики, шляющиеся по парку и носящие на руках белые головы манекенов, заставляющие вспомнить об «Омене», жуткие куклы, оживающие и рвущиеся на зрителя, фантасмагорически вавилонский город и – это, а не розовый танк, рассмешило меня больше всего – дикторы Центрального Телевидения с готическим мэйк-апом: выбеленными лицами и начерненными бровями.
Дальше – больше. Ну ладно, не хотите признавать планету Саракш пережившей атомную войну и ковровые бомбардировки, устраиваете роскошный парк со столетними дубами, по которому гуляют влюбленные Макс и Рада Гаал – но тогда какого хрена Максим, поймав в расположенном в центре этого парка пруду рыбу, говорит: «Ее нельзя есть, она радиоактивная»?
Ну ладно, хотите приблизить героя к зрителю и включаете монолог неизвестной бабуси о том, какой Макс раздолбай, что он не может закончить университет и у него сессия на носу, а он дурака валяет – с ума сойти, какие в мире полдня университеты нах! какие сессии нах! – но тогда зачем включаете в фильм эпизод из романа, где Макс, небрежно пролистав учебник по демографии, запоминает всю содержащуюся там информацию, может ей свободно оперировать и критически ее оценивать?
Ну ладно, спишем недовольство фанатов АБС вроде меня, которые ворчат, что в банде Крысолова, с которой расправляется Максим, вместо классических гопников – руки в карманы, сигарета во рту, грязная подворотня, «Слышь!» - ниндзя в цилиндрах и с катанами, сцена драки с которыми тупо стырена из «V значит Вендетта»; что вместо плоского, прижавшегося к земле города с безликой спешащей по своим делам толпой, нечто типично-голливудское – сверкающие небоскребы, монорельс, какие-то огоньки на головокружительной высоте, пестрая ярмарочная толпа уродцев; что вместо толстого, вечно всем недовольного совкового администратора Фанка какой-то маленький Гитлер с челкой, стыренный из «Пятого элемента»; что вместо зеленоглазого и лопоухого Странника, нелепость облика которого призвана контрастировать с его выдающейся ролью, железный чекист; что вместо экстатического, сводящего с ума восторга при лучевых ударах (очнувшиеся после них люди не помнят, что они только что делали), тупое выкрикивание рифмовок, исполненных ненависти без капли счастья; что вместо голой радиоактивной пустыни, куда должен уезжать Макс на танке, поля ветроэнергетических установок; что вместо обычной армии – Гвардии, где возможны и бардовские песни под гитару, и воровство завхозов, и дружеские перебранки, металлический строй неонацистских роботов; наконец, что вместо брутального воплощения гуманистического идеала, отчаянно страдающего при виде бедствий Саракша, какой-то мажор-разгильдяй, «красивый мальчик для Лаврентия» (с), циничный ловелас (в романе Рада была первой любовью героя, а в фильме он, бросив на Земле какую-то китаянку – она ему звонит, а он трубку не берет, с Радой, тем не менее, замутить не отказывается), забивающий универ таким причудливым способом. Это нормально, экранизация не должна повторять первоисточник, но зачем так нарочито все переворачивать?
А ведь все, в сущности, просто. Стругацкие описывали планету Саракш так, чтобы читатель узнал в быте ее жителей – свой быт, и себя и своих друзей – в самих жителях. Чтобы высветить всю неприглядность мира, с которым так свыклись, что он кажется единственно возможным, нужны были глаза пришельца иного мира – типичный случай в фантастике. И направление взгляда Максима Камеррера, пришельца из Рая, как бы говорит читателям романа: «Опомнитесь, оглядитесь вокруг себя – вы живете так ужасно, но вы можете жить по-другому, вы же люди, все в ваших руках, нужно только понять, что живете вы неправильно, и поверить, что в ваших силах наладить нормальную, правильную, лучшую жизнь».
У Бондарчука оптика перевернута. Его Камеррер – раздолбай-мажор, считающий занудами родителей, забивающий универ в желании свободной и беззаботной жизни, должен соответствовать зрителю. Зритель должен узнать в нем себя и увидеть, с какой легкостью, особо не задумываясь, Макс не просто осваивается на отвратительно-фантастичной планете, но легко перекраивает ее под себя.
Таким образом, месседж все-таки есть. Но он сугубо пропагандистский. Фильм Бондарчука – рассказ о том, как «нашист», богатенький и беззаботный красавец одной левой разруливает ситуацию в некоем фашистском государстве. Фильм как бы говорит: «Зритель, будь вот таким – мускулистым, мажористым, беззаботным, не забивай себе голову дурацкими проблемами, устраивай везде жизнь так, как ты хочешь, ведь ты – хозяин жизни!» И клейма «Наших», «России молодой» и «Молодой гвардии» - а в перспективе «путинского среднего класса» - проступает на челе Василия Степанова.
А за его спиной встает призрак новых лучевых башен.
