![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
dakarantНа той неделе посмотрел фильм "Бумажный содат" Алексея Германа-младшего, получивший "Серебряного льва" в Венеции и активно ругаемый в энторнетах за антисоветчину. Сценарий написан при участии Юлии Глезаровой - и больше можно было бы ничего и не говорить, но я все-таки скажу, потому что фильм мне - понравился.
(Все картинки в этом посте - кадры из фильма, мои скриншоты, и почему они получились такими вытянутыми и темными - хз.)
Первое, за что мне фильм понравился - эстетичность, каждый кадр можно распечатать и повесить на стенку под стекло, реально. Да и люблю я всю эту "сталкерскую" эстетику, чего греха таить - со всеми этими проржавевашими тракторами, залитыми водой пространствами и прочим миром, являющим свое лицо в неудобстве для человека, заставляющем последнего насторожиться и понимать. А то расселись тут некоторые, в макдональдсе жрут, пора, может, просыпаться.
Да и актеры играют совершенно потрясающе, особенно Чулпан эта ваша Хаматова, ага - "сейчас так не делают". Фильм, на мой взгляд, на уровне лучших образцов мирового артхауса - не знал, что "у нас так умеют" еще.
Но главное, конечно, что зацепило - родная тема интеллигенции. Раскрытие ее на пять с плюсом и елочкой, демонстрация мировоззрения блестящая. С одной стороны, было бы для фильма лучше, если б он был подан как мало-мальски фантастический - типа того же "Сталкера", ага, не изображающий реальную историю - а то слишком многие обиделись, а фильм ведь не документальный в смысле "как оно было на самом деле", а документальный в смысле "как некоторые реальность видят". Они так и видят, зуб даю, и тогда, в 1961, тоже такие были - я вот сейчас урывками читаю биографию поэта Николая Рубцова - так вот он такой и был, и в 1961 году тоже, и люди эти чувствовали бы себя и в том новеньком удобном городе со всей инфраструктурой, каким был Байконур в 1961 так, как будто они находятся в той залитой водой пустыне, какую демонстрирует нам Герман, выдавая ее за Байконур 1961.
Герои фильма – поверьте, лучше слова просто не найти – мыкаются. Осознавая свое существование, они совершенно не понимают, что с ним делать, куда бы его приткнуть, к чему бы себя приспособить. Они – не приспособленные, не приспособляемые. Но они есть зачем-то, непонятно зачем, и эта непонятность – мучает.
Просто быть, как какая-нибудь богема или, возможно, аристократия, обжирая трудовой народ – не получается. Интеллигент осознает ненормальность своего неприкаянного состояния. Но вылечиться от этой ненормальности у него не получается. Неизлечимый больной типа. Осознающий при этом свою болезнь. Чувствующий боль, мучающийся.
Иногда от такой нудной боли встаешь и начинаешь ходить, бесцельно слоняться туда-сюда – кажется, что так легче. За усилиями, сопровождающими процесс хождения, боль несколько теряется. Именно так слоняются герои фильма – и об этом «слонянии», об этом хождении и фильм, собственно.
И земля такая, что там можно только слоняться. «Здесь нельзя жить, здесь можно лишь отбывать заслуженное наказание» - говорит вохровец жительнице ликвидируемой колонии-поселения – а она, жительница, всю жизнь здесь прожила, добро нажила и уезжать ей некуда. Естественно, авторы пытаются изобразить в качестве такой лагерной земли Россию в лучших традициях либеральной интеллигенции, но фильм возвышает это высказывание до экзистенциальной высоты. Вся земля такая – не для нас, не для жизни, ни для чего хорошо не приспособленная, нельзя на ней найти свой угол, купить диван и обустроиться, мы бездомны и только и остается нам, что шляться по пустыням да дохнуть в лужах.
Но в момент, когда герой случайно совершенно и вопиюще бессмысленно дохнет в луже – взлетает ракета, и кадр этот, со взлетом, окрашен в голубые холодноватые тона, так резко выбивающиеся из общей черно-бело-серо-желто-коричневой гаммы фильма. Не видно, чтобы кто-то из героев работал на этот взлет, даже простой и добрый, но какой-то придурковатый парень Юра Гагарин, хоть и счастливо избежавший интеллигентской неприкаянности и демонстрирующий некий иной стиль жизни – тупо бегает по полю и никак не способствует полету. Полет случается именно что внезапно, это эталонное чудо – никаких причин для него не было, никто не работал, все мыкались, а он – случился.
В принципе, герои русской классической литературы – Онегин там какой-нибудь или Печорин – с не меньшим упорством мыкались, обнаружив бессмысленность своего существования, ненужность свою на земле, и смотрелось это вполне органично, без той жалости и без того презрения, которое поневоле начинаешь испытывать к героям «Солдата». А разгадка одна –безблагодатность СССР, общество, где каждому находилось какое-нибудь применение, пусть и не соответствующее ему – какой-нибудь писатель мог поехать породу дробить киркой на Колыме – но зато не мыкался же, а работал на общее благо! И вот странность положения героев высветиться может только на фоне наших представлений о советской эпохе – поэтому не мог все-таки этот фильм быть фантастическим, не получилось бы этого эффекта – «вся рота идет в ногу, а интеллигент – не в ногу, и иначе не может».
И не получилось бы эффекта существования другого мира – мира взлетающих в голубое небо ракет.
Мир этот существует совершенно независимо от мира дохнущих в луже интеллигентов – ни первые никак не влияют на взлет, ни взлет этот ничего не может интеллигенту дать, даже если он, интеллигент, случайно в луже и не подохнет. Никакого обетования, никакого рая, «не будет тебе ни покоя, ни света» - просто есть я, мелкий и несчастный, а есть вечное небо надо мной инравственный закон белая ракета в нем. И связи – никакой.
Нет даже тех, кто на ракетах летает – Гагарин, как я и говорил, показан простоватым пареньком, так же точно, как и остальные, бессмысленно мыкающимся, но обладающим оптимизмом блаженного и румяной харей на фоне чахоточных интеллигентных лиц. Соотнести с ракетой его тоже не получается. Мир ракеты – бесчеловечен, это холодная пустыня космоса – но он лучше, чем та залитая водой пустыня, где влачат существование люди.
Он – совершенен в своей чистоте.
Нет мира для людей, он есть только для ракет. Они – железные, в огне не горят.
А люди – бумажные.
(Все картинки в этом посте - кадры из фильма, мои скриншоты, и почему они получились такими вытянутыми и темными - хз.)
Первое, за что мне фильм понравился - эстетичность, каждый кадр можно распечатать и повесить на стенку под стекло, реально. Да и люблю я всю эту "сталкерскую" эстетику, чего греха таить - со всеми этими проржавевашими тракторами, залитыми водой пространствами и прочим миром, являющим свое лицо в неудобстве для человека, заставляющем последнего насторожиться и понимать. А то расселись тут некоторые, в макдональдсе жрут, пора, может, просыпаться.
Да и актеры играют совершенно потрясающе, особенно Чулпан эта ваша Хаматова, ага - "сейчас так не делают". Фильм, на мой взгляд, на уровне лучших образцов мирового артхауса - не знал, что "у нас так умеют" еще.
Но главное, конечно, что зацепило - родная тема интеллигенции. Раскрытие ее на пять с плюсом и елочкой, демонстрация мировоззрения блестящая. С одной стороны, было бы для фильма лучше, если б он был подан как мало-мальски фантастический - типа того же "Сталкера", ага, не изображающий реальную историю - а то слишком многие обиделись, а фильм ведь не документальный в смысле "как оно было на самом деле", а документальный в смысле "как некоторые реальность видят". Они так и видят, зуб даю, и тогда, в 1961, тоже такие были - я вот сейчас урывками читаю биографию поэта Николая Рубцова - так вот он такой и был, и в 1961 году тоже, и люди эти чувствовали бы себя и в том новеньком удобном городе со всей инфраструктурой, каким был Байконур в 1961 так, как будто они находятся в той залитой водой пустыне, какую демонстрирует нам Герман, выдавая ее за Байконур 1961.
Герои фильма – поверьте, лучше слова просто не найти – мыкаются. Осознавая свое существование, они совершенно не понимают, что с ним делать, куда бы его приткнуть, к чему бы себя приспособить. Они – не приспособленные, не приспособляемые. Но они есть зачем-то, непонятно зачем, и эта непонятность – мучает.
Просто быть, как какая-нибудь богема или, возможно, аристократия, обжирая трудовой народ – не получается. Интеллигент осознает ненормальность своего неприкаянного состояния. Но вылечиться от этой ненормальности у него не получается. Неизлечимый больной типа. Осознающий при этом свою болезнь. Чувствующий боль, мучающийся.
Иногда от такой нудной боли встаешь и начинаешь ходить, бесцельно слоняться туда-сюда – кажется, что так легче. За усилиями, сопровождающими процесс хождения, боль несколько теряется. Именно так слоняются герои фильма – и об этом «слонянии», об этом хождении и фильм, собственно.
И земля такая, что там можно только слоняться. «Здесь нельзя жить, здесь можно лишь отбывать заслуженное наказание» - говорит вохровец жительнице ликвидируемой колонии-поселения – а она, жительница, всю жизнь здесь прожила, добро нажила и уезжать ей некуда. Естественно, авторы пытаются изобразить в качестве такой лагерной земли Россию в лучших традициях либеральной интеллигенции, но фильм возвышает это высказывание до экзистенциальной высоты. Вся земля такая – не для нас, не для жизни, ни для чего хорошо не приспособленная, нельзя на ней найти свой угол, купить диван и обустроиться, мы бездомны и только и остается нам, что шляться по пустыням да дохнуть в лужах.
Но в момент, когда герой случайно совершенно и вопиюще бессмысленно дохнет в луже – взлетает ракета, и кадр этот, со взлетом, окрашен в голубые холодноватые тона, так резко выбивающиеся из общей черно-бело-серо-желто-коричневой гаммы фильма. Не видно, чтобы кто-то из героев работал на этот взлет, даже простой и добрый, но какой-то придурковатый парень Юра Гагарин, хоть и счастливо избежавший интеллигентской неприкаянности и демонстрирующий некий иной стиль жизни – тупо бегает по полю и никак не способствует полету. Полет случается именно что внезапно, это эталонное чудо – никаких причин для него не было, никто не работал, все мыкались, а он – случился.
В принципе, герои русской классической литературы – Онегин там какой-нибудь или Печорин – с не меньшим упорством мыкались, обнаружив бессмысленность своего существования, ненужность свою на земле, и смотрелось это вполне органично, без той жалости и без того презрения, которое поневоле начинаешь испытывать к героям «Солдата». А разгадка одна –
И не получилось бы эффекта существования другого мира – мира взлетающих в голубое небо ракет.
Мир этот существует совершенно независимо от мира дохнущих в луже интеллигентов – ни первые никак не влияют на взлет, ни взлет этот ничего не может интеллигенту дать, даже если он, интеллигент, случайно в луже и не подохнет. Никакого обетования, никакого рая, «не будет тебе ни покоя, ни света» - просто есть я, мелкий и несчастный, а есть вечное небо надо мной и
Нет даже тех, кто на ракетах летает – Гагарин, как я и говорил, показан простоватым пареньком, так же точно, как и остальные, бессмысленно мыкающимся, но обладающим оптимизмом блаженного и румяной харей на фоне чахоточных интеллигентных лиц. Соотнести с ракетой его тоже не получается. Мир ракеты – бесчеловечен, это холодная пустыня космоса – но он лучше, чем та залитая водой пустыня, где влачат существование люди.
Он – совершенен в своей чистоте.
Нет мира для людей, он есть только для ракет. Они – железные, в огне не горят.
А люди – бумажные.
Tags:
