![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Апозиция
Чтобы понять первопричину произошедшего поворота в умах, стоит вспомнить, с чего все начиналось. Я замечательно помню атмосферу общения юных философов-первокурсников, по завершении советской истории в последний раз вывезенных "на картошку" (шел 1992 год). Разговор о политике считался не просто дурным тоном, но проявлением некоторой ограниченности. В моде было чтение Гуссерля с комментариями Молчанова, слушание Шнитке, игра в "мафию". В обиход входило занятное слово "подорога", выступавшее в тот момент эмблемой предельной отвлеченности и хорошего философского тона.
Итак, основной вопрос состоит не в том, что случилось с некогда юными философами, а в том, что случилось с политикой. Именно поэтому ответы в том духе, что интерес к политике компенсирует не слишком удачные академические карьеры или, наоборот, что без политики невозможно подступиться к пониманию мироустройства, заведомо отвергаются. Ничуть не убеждают и архаичные некоантианские бредни по поводу того, что основной ставкой в политических котировках стали ценности, а политические рынки стали востребовать словеса в качестве главного своего ресурса. И для слов, и для ценностей политика сегодня, как и прежде, воплощает игру на понижение. Политическое самоангажирование философов связано, на мой взгляд, с тем, что политика превратилась в искусство метапозиционирования. От метапозиций к метапозиционированию - один шаг. Что такое матапозиция? Это в первую очередь перевод любых существующих контроверз в разряд неразрешимых. Для того, кто занимает метапозицию, разрешимых проблем не существует. Из перспективы метапозиции видны только апории, а топологические рубежи беспрестанно меняют свои координаты.
Ашкеров, конечно, слишком умный, чтобы я мог чего-то по этому поводу сказать. Ашкеров умный, а я тупой. Но тут вот Лаврентий сказал, что у него, дескать, до сих пор однокурсники такие. Охотно верю. Но тут надо различать два момента - метапозицию "интеллектуала" и апозицию "интеллигента". Интеллигент не претендует на метапозицию. Он вообще не претендует на позицию. Он должен всегда хотеть уехать куда-нибудь в дикую глушь, где есть водочка, селедочка, квашеная капусточка, осеннее роскошество садов и милые дурочки под каждым кустом. Интеллигент не апеллирует к миру высших ценностей как лежащему выше. Он апеллирует к чему-то, лежащему в стороне. За пределом политического. Этого предела вообще не существует, но у интеллигента есть эта иллюзия. Поза искреннего интеллигента - не высокомерие "над схваткой", а усталое булгаковского Мастера "оставьте меня в покое".
Так вот, мне кажется, что мои если не все однокурсники, то друзья ближе к такой апозициональности. Может быть, потому, что я сам такой. Я знаю, что ничего хорошего в глупой претензии на апозицию нет, но таким способом я отстаиваю свою самость.
Итак, основной вопрос состоит не в том, что случилось с некогда юными философами, а в том, что случилось с политикой. Именно поэтому ответы в том духе, что интерес к политике компенсирует не слишком удачные академические карьеры или, наоборот, что без политики невозможно подступиться к пониманию мироустройства, заведомо отвергаются. Ничуть не убеждают и архаичные некоантианские бредни по поводу того, что основной ставкой в политических котировках стали ценности, а политические рынки стали востребовать словеса в качестве главного своего ресурса. И для слов, и для ценностей политика сегодня, как и прежде, воплощает игру на понижение. Политическое самоангажирование философов связано, на мой взгляд, с тем, что политика превратилась в искусство метапозиционирования. От метапозиций к метапозиционированию - один шаг. Что такое матапозиция? Это в первую очередь перевод любых существующих контроверз в разряд неразрешимых. Для того, кто занимает метапозицию, разрешимых проблем не существует. Из перспективы метапозиции видны только апории, а топологические рубежи беспрестанно меняют свои координаты.
Ашкеров, конечно, слишком умный, чтобы я мог чего-то по этому поводу сказать. Ашкеров умный, а я тупой. Но тут вот Лаврентий сказал, что у него, дескать, до сих пор однокурсники такие. Охотно верю. Но тут надо различать два момента - метапозицию "интеллектуала" и апозицию "интеллигента". Интеллигент не претендует на метапозицию. Он вообще не претендует на позицию. Он должен всегда хотеть уехать куда-нибудь в дикую глушь, где есть водочка, селедочка, квашеная капусточка, осеннее роскошество садов и милые дурочки под каждым кустом. Интеллигент не апеллирует к миру высших ценностей как лежащему выше. Он апеллирует к чему-то, лежащему в стороне. За пределом политического. Этого предела вообще не существует, но у интеллигента есть эта иллюзия. Поза искреннего интеллигента - не высокомерие "над схваткой", а усталое булгаковского Мастера "оставьте меня в покое".
Так вот, мне кажется, что мои если не все однокурсники, то друзья ближе к такой апозициональности. Может быть, потому, что я сам такой. Я знаю, что ничего хорошего в глупой претензии на апозицию нет, но таким способом я отстаиваю свою самость.
no subject
no subject
Я думаю, все-таки апозиция и метапозиция в эмпирической реальности иногда сплетаются, а иногда и нет. Апозиция, как я примерно понимаю, это, если пользоваться Вашим языком, перевод контраверз в разряд виртуальных. Что-то вроде того, как один музыкант Константин Арбенин сказал о мировом экономическом кризисе: "...этот мировой экономический, то, конечно же, миф. Такой же миф, как и сама мировая экономика и само современное мироустройство. Я с этой навязанной реальностью стараюсь соприкасаться как можно меньше, поэтому и кризис для меня - чистой воды миф. Куда более волнует температурный кризис и отсутствие снега с морозами."
Возможно, я Вас не понял, но, по-моему, это несколько иное, чем "над схваткой" и неразрешимость любых проблем.
Что же касается интеллигента и интеллектуала, то это концептуальные фигуры, в натуре в чистом виде почти не встречающиеся. Выделять их имеет смысл только с какой-то целью. Меня это выделение и разделение интересует в связи с проблематикой мышления. Но я пока еще мало над ним думал.
no subject
no subject
Там, где Константин Арбенин
no subject
no subject